В настоящее время витебляне и гости северной столицы любуются Благовещенским храмом на берегу Западной Двины. Но не многие знают историю его возрождения из руин. А связана она непосредственно с именем нашего внештатного автора Виктора Терещенко. Сегодня, хоть и с небольшой охотой, он делится воспоминаниями о делах давно минувших дней.
Оговорюсь сразу, я — атеист по убеждению и коммунист с материалистическим мировоззрением, и все же, проезжая в Витебске мимо храма Благовещения, что стоит на берегу Двины напротив театра им. Я. Коласа мысленно здороваюсь с восстановленной церковью.
В 60-ые годы, по распоряжению местной власти, храм Благовещения был взорван. С ХII века стоял на берегу Западной Двины этот уникальный памятник архитектуры, созданный руками старинных мастеров. Пережил он и мирные, и военные передряги тысячелетней давности, и вдруг — помешал. Рванули. Обратили историю в груду развалин. Такое варварство возмутило горожан.
В то время меня утвердили в должности руководителя Витебского областного отделения общества охраны памятников истории и культуры. Этой организации тогда еще не было, и мне надлежало ее создать. В те годы был я еще молод, полон сил и энергии, незадолго до этого снял офицерские погоны и активно включился в эту интересную и нужную для людей работу.
Организацию создал с филиалами во всех районах области. Активисты на местах стали восстанавливать из небытия события ушедших времен. Особое внимание в работе областного общества занимали два исторически ценных объекта: Софийский собор в Полоцке и храм Благовещения в Витебске оба эти памятника относятся к ХII веку.
В Полоцке руководители города с пониманием отнеслись к восстановлению Софийского собора. И на то были веские основания: до этого в городе произошел факт вандализма, было разрушено уникальное по архитектуре и олицетворяющее военную славу России здание кадетского корпуса, в котором в разные времена проходил военную учебу будущий генералитет Российской империи. За это руководство города имело тогда большие неприятности, и теперь к реставрации Софийского собора полочане отнеслись ответственно и без волокиты.
В Витебске восстановление взорванного здания ХII в. восприняли негативно. Вызвали меня в горисполком «на ковер» и стали уговаривать произвести окончательную разборку руин и фасада Благовещенского храма (еще не все стены развалились от взрыва).
—Мы заасфальтируем эту площадь, а на месте храма поместим большой валун с надписью «Площадь 1000-летия», — рассуждали государственные мужи.
Не согласился я с их мнением.
Дело о судьбе полуразрушенного храма и о моем несогласии с мнением руководства горисполкома перешло в Витебский обком партии.
Хорошо понимая сложившуюся ситуацию, я от имени президиума общества охраны памятников (такое решение состоялось) обратился в ведущие институты страны по охране памятников с просьбой о помощи. Из Ленинградской Академии наук в Витебск приехал профессор археологии Каргер со студентами для изучения исторической значимости памятника ХII века. Месяц велись раскопки и исследования экспонатов и, наконец, резюме ученого: храм Благовещения в Витебске является уникальным памятником ХII века и его необходимо восстановить в первозданном виде идентично с архивными чертежами.
Требование ученого-академика ушло «вверх», в правительство Белорусской ССР.
—Всё, Терещенко, дело сделано. Теперь ни один камушек отсюда не уйдет, — заявил на прощание Каргер.
Спустя год архитекторы г. Минска восстановили по чертежам первоначальный вид храма, и через некоторое время рабочие-специалисты приступили к восстановлению памятного здания.
Меня же, как «несогласного», убрали с должности общественного руководителя по охране памятников, отказали в трудоустройстве в г. Витебске. Так автор этого повествования оказался в д. Копти рабочим «Сельстроя» в ПМК-37 на сооружении свинокомплекса, где и отработал больше 10 лет.
В наши дни, проезжая мимо «Благовещенки», в душе улыбаюсь: «Живем, дорогая! В третье тысячелетие шагнули».
