В Яновичском сельсовете 71-ю победную весну встречают 5 ветеранов Великой Отечественной и 18 узников фашизма. В числе последних Иван Александрович Гребнев и Елена Михайловна Гребнева. У обоих в первых числах мая значимые жизненные даты, а нынче — 80-ти и 85-летний юбилеи со дня рождения.
У поколения 30-х война отняла самое дорогое — детство. На глазах ребятишек она разрушала дома, калечила односельчан, забирала жизни родных. В детские сердечки военная картина надолго вселила ужас, его отголоски будоражат воспоминания и спустя семь десятилетий.
Ваня родился третьим мальчишкой в семье 5 мая 1936 года, как раз когда проводилось «великое переселение хуторян». С Грядок перевезли хату в Яновичи и Гребневы, поставили на краю, в нескольких метрах от школы. Глава семейства Александр Трофимович слыл хорошим портным. Вся округа ходила в его полушубках из овчины. Устинья Дорофеевна вела домашнее хозяйство. Их старший сын Алексей 1923 года рождения уже вбирался в силу — пробовал ходить за плугом, вслед за отцом учился делать ровные прокосы. А Петр в основном приглядывал за братишкой Ваней, который был на четыре года младше.
Война вломилась в размеренную жизнь местечка грохотом от разрыва бомб, которые с высоты падали на школу. В находящемся по соседству доме Гребневых повыпадали все оконные стекла. Схватив за руки детей, Устинья Дорофеевна бросилась к канаве. Тогда-то, прижатый к земле телом матери, Ваня понял: случилось что-то страшное.
Цепкая детская память сохранила до мелочей военную картину. Мальчик видел, как гнали по дороге военнопленных, как потом подталкивали прикладами евреев, кого-то по ходу расстреливали.
В школе фашисты устроили комендатуру, а в доме Гребневых — пост, семье «выделили» кухоньку. За обшивкой слышались гортанная чужая речь, громкий смех завоевателей. Но страшнее было, когда приходили полицаи: пьяные, куражась, они простреливали тонкую стенку, за которой ютились дети. «Яновичи были огорожены колючей проволокой, выходить за нее строго возбранялось», — вспоминает Иван Александрович один из эпизодов. Однажды теленок выскочил за «колючку». Мать бросилась за ним, полицай навел на нее дуло… Ваня зашелся в крике. Но немец остановил прислужника: «Млеко, млеко!», дескать, кто же будет доить корову и поить их молоком.
Раз под вечер, уже поздней осенью (запомнилось, что люди собирали на болоте клюкву), гитлеровцы пригнали машину и погрузили в нее яновичан. Женщины причитали, дети плакали. Какое-то время пленников держали в Витебске, а потом затолкали в товарняк. Высадили в Белостоке. «Вот там нам едва не пришел «капут», — горько усмехается бывший узник. — Жили в бараке, от гнилой капусты у всех сводило животы. Спали покотом на цементном полу. Утром приходила машина за трупами — люди умирали от болезней, голода и холода».
Затем был Ганновер. Там родители сутками работали на каком-то заводе, а дети прозябали в бараке. Однажды приехала немецкая супружеская пара выбирать себе работников на ферму. Так семья Гребневых в очередной раз сменила место принудительного содержания. Поселились в километре от города Верден. Мать доила коров — трижды в день по 25 голов. Суставы от напряжения у нее распухли, руки болели, она с трудом повязывала платок. Отец чистил сараи, а дети на подводе возили на мельницу зерно, в холод деля одну шапку. И если малолетнего Ваню хозяева кнутом особо не полосовали, то Алексея били нещадно.
На чужбине семью застало и 9 мая 1945-го. «Нас освободили англичане, — припоминает Иван Александрович. — С месяц стояли на Эльбе, ждали, пока оформят и переправят на российскую сторону».
На советской земле узников покормили, даже концерт дали в честь освобождения, и начался путь домой: товарным поездом в Витебск, на пароходе по Двине — в Сураж.
В Яновичах все дома были сожжены. Люди приспосабливали под жилье полуразрушенные здания, строили землянки. Гребневы обосновались в подвале бывшей школы, хоть там была неимоверная сырость, а все крыша над головой. В 1-ый класс Ваня пошел переростком в 1946 году. Отучившись семь лет, махнул вместе с другом в Ленинград поступать в училище формовщиков. Но, как оказалось, при учебном заведении не было общежития, жить подросткам было негде. По чьей-то подсказке Иван поступил в ремесленное училище судомехаников в Новой Ладоге. Он был единственным белорусом в учебном заведении, которое окончил с отличием и получил право выбирать любой порт Советского Союза. Гребнев выбрал город на Неве. Первый год отработал механиком на пассажирском судне, а потом перешел на грузовое. К тому времени вышел указ, по которому с флота стали призываться в армию. Ивану Гребневу выпало служить в авиационных войсках в Польше. Будучи классным механиком, он ремонтировал самолеты МиГ-15 и МиГ-17.
После службы вернулся в Яновичи. Устроился на местный маслозавод компрессорщиком по холодильным установкам. В спутницы жизни выбрал учительницу Нину Антоновну. Вместе они вырастили, выучили и достойно воспитали сына Геннадия и дочь Ларису. Вот только, к сожалению, жена рано ушла из жизни.
Последние 26 лет перед выходом на пенсию Гребнев работал токарем в Яновичской ПМК. Здесь высоко ценили его профессионализм, ответственное отношение к делу, отмечая трудовые заслуги грамотами и благодарностями.
Спустя годы Иван Александрович перебрался на жительство в Пукшино, к Инне Владимировне. Оба крестьянской закалки, они держали большое хозяйство: три коровы, коня, свиней, пчел. Мужчина не мог сидеть без дела. Собственными руками оборудовал в доме паровое отопление, да что в доме — в Вальковской конторе, больнице, магазине наладил отопительную систему. «Это в последние годы начал сдавать позиции», — вздыхает Иван Александрович. И то: продали корову, а через месяц вновь приобрели. Инна Владимировна настояла: «Что ж нам теперь на диване сидеть да в телевизор пялиться? Нужно двигаться!». Остались на подворье и пчелы — немного, но заботы требуют. В трудах праведных прошла жизнь бывшего малолетнего узника. 5 мая он отметил 80-летний юбилей, на пути к которому израненное войной детство прошло в местах принудительного содержания.
На снимке: Елена Гребнева
Елена Михайловна Гребнева — невестка Ивана Александровича, жена его брата Алексея. 9 мая она отметит 85! В 1931 году никто в семье Ключевых и подумать не мог, что через 14 лет этот день станет великим выстраданным праздником, избавившим человечество от фашистского рабства. Правда, 10-летней Леночке избежать его не удалось.
Михаил Иванович и Ирина Семеновна с дочерьми Маней и Леной жили в д. Лемница. Семья особенно не бедствовала — на подворье были корова, конь.
С началом войны в трущевских лесах стал действовать партизанский отряд. Народные мстители не давали покоя фашистам. В отместку немцы начали жечь деревни, истреблять мирное население. Лемницу они окружили на рассвете, подожгли крайние дома. Пытавшихся бежать людей бросали в огонь. Ключевым чудом удалось спастись, Михаил Иванович успел запрячь лошадь и вывезти семью в Прудники. Когда вернулись, оставшихся в живых жителей немцы построили и погнали в сторону Сокольников. Там уже ждали машины, на них сельчан привезли к поезду, направлявшемуся в Германию.
Тяжело даются воспоминания пожилой женщине. Со слезами рассказывает, как жили на чужбине, как вернулись на пепелище в Лемницу, с каким трудом обживались, залечивали душевные раны. Они и теперь еще кровоточат, особенно в победный майский день, который после войны стал двойным праздником в судьбе Елены Михайловны. Давно уже нет рядом с ней мужа. Коротает век женщина в семье сына Сергея в Яновичах. Окружена заботой и вниманием. Но живут в душе воспоминания, в которых и боль, и слезы…
Нина Столяренко.
Фото автора.
