Его имя увековечено в названии одной из улиц горпоселка. Историю подвига комсомольца здесь передают из поколения в поколение, как ценность, свято хранимую в каждой семье.
На снимке: Михаил Сильницкий.
Героическое прошлое…
Михаил Сильницкий в Красной Армии служил с июня 1941 года. В начале Великой Отечественной войны в ходе оборонительных боев попал в плен, откуда ему удалось бежать. Уроженец д. Заполье влился в партизанский отряд Д. Ф. Райцева, где показал себя образцовым народным мстителем, решительным и храбрым. Он овладел различными видами оружия, в том числе станковым и ручным пулеметами.
Все, кто был лично знаком с Михаилом Сильницким, отмечали его исполнительность. Свой опыт молодой патриот передавал другим партизанам, подготовив отделение пулеметчиков.
Отличился отважный партизан в бою против карателей 28 марта 1942 года. Народные мстители встретили врага в районе деревень Плоты и Курино. Пять часов длился напряженный бой, в результате которого партизаны вынуждены были отступить. 20-летний Михаил Сильницкий прикрывал отход отряда. Когда закончились патроны, окруженный врагами, он мужественно отбивался ножом и погиб в рукопашном бою с гитлеровцами. Отважный патриот 15 мая 1942 года, первый среди партизан-комсомольцев Белоруссии, удостоен звания Героя Советского Союза. Посмертно.
Имя Михаила Сильницкого было присвоено пяти партизанским отрядам, а тот, в котором воевал герой, вырос в крупную партизанскую бригаду имени Краснознаменного Ленинского комсомола.
… и настоящее
Жители ул. Сильницкого в г.п. Сураж, а это хозяева 65 усадеб, с трепетом воспроизводят историю подвига своего земляка. В д. № 47 82-летняя Нина Дмитриевна Дроздова со слезами на глазах рассказывает, как ребенком она пережила ужасы сначала оккупации, а потом концентрационных лагерей.
Суражанка нечасто открывает душу посторонним, ведь в ее повествовании глубоко личная трагедия. В возрасте полутора лет Нина осталась без матери, ее воспитанием занималась в большей степени тетушка. Именно по ее рассказам сельчанка воспроизводит события военного лихолетья.
Деревня Стайки тогдашнего Марченского сельсовета Суражского района была большая. Неудивительно, почему она привлекла оккупантов, которые здесь развернулись на постой. Не сразу, но среди местных нашлись их единомышленники. Это затрудняло деятельность народных мстителей в тамошних лесах. К ним спустя какое-то время примкнул и отец Нины Дмитриевны.
— Батька был лесником, поэтому знал скрытые от посторонних глаз глухие тропки. Не одному десятку разведчиков обеспечил безопасную переправу через местные болота. Однако не все зависело от него. Природа брала свое: бывало, не только обозы с боеприпасами, но и с ранеными засасывала трясина. Останавливаться нельзя было. Каждая секунда была на вес человеческой жизни, — жительница улицы Героя воскрешает в памяти события тех лет.
В один из дней ее семья едва не поплатилась за отцовские связи. Лукаш — полицай из местных — донес про них своему начальству. В спешном порядке женщин и детей погрузили на машины и увезли в неизвестном направлении. Только когда транспорт сделал остановку у колючей проволоки на выезде из Витебска, всем стало понятно, что не видать им воли. Жители Стаек стали узниками концлагеря «5-й полк».
На снимке: Нина Дроздова.
Нина Дмитриевна будто бусины собирает в ожерелье воспоминаний эпизоды тех страшных лет:
— Смерть была везде. Кто-то умирал от голода, кто-то — от тифа. Люди постарше молились — наверное, просто своей смерти просили.
Долго в «5-м полку» не задержались. Сельчан «этапировали» в Смолевичи. Там их — мирное население — содержали вместе с военнопленными вплоть до освобождения Смолевичского района в начале июля 1944 года.
Про условия содержания Дроздова вспоминает сквозь слезы:
— Дети лежали в бане, которая топилась. Пока взрослых гоняли на работу, мы, ребятишки, резвились в периметре. Хотя, какая там игра: на голодный желудок особо не до баловства, да и вши заедали, тиф давал о себе знать. Из еды — баланда да хлеб с опилками. Однако тогда и этому были рады.
После освобождения Нина вернулась на малую родину. Отчий дом не уцелел. Сельчане полагали, что оккупанты, когда уходили, сожгли его. В их семье появилась новая хозяйка. Отношения мачехи и девочки нельзя было назвать теплыми, поэтому, повзрослев, Нина больше всего хотела покинуть дом.
— Не сплотила нас даже смерть моей сводной сестрички, которую тяжело переживала мачеха. В памяти и сейчас не зажившая рана от ее слов: «Лучше бы ты сдохла, чем моя Верочка», — говорит Нина Дмитриевна.
Подобные обиды она глотала одну за другой, надеясь, что вскоре все изменится. Так и вышло. Дядька позвал племянницу в город, где была возможность устроиться в больницу. В это время и на личном фронте подул ветер перемен. По словам сельчанки, «признакомился» к ней Алексей Михайлович Дроздов из Бригитполья. Вышла замуж да и забыла думать про город. Стала работать в Бригитпольской больнице санитаркой. После десяти лет трудового стажа Дроздовой предложили сменить сферу деятельности: подалась в торговлю. Последним местом работы стала санстанция, где она трудилась дезинфектором.
На снимке: дон Нины Дроздовой
После смерти в 1978 году мужа Нина Дмитриевна хотела было отказаться от домашнего хозяйства — нелегко с тремя детьми на руках справляться с ним.
— Старший сын Николай не поддержал меня в желании сдать корову: «Как хочешь, но без кормилицы нельзя остаться. Будем тебе помогать!», — вспомнила тот разговор женщина.
— Нина Дмитриевна только четыре года назад сдала корову. Одна из последних, кто в Сураже держал на своем подворье буренку, — подмечает председатель Суражского сельского Совета Александр Велитченко, характеризуя сельчанку как рачительную хозяйку.
Она и сейчас, несмотря на то, что ей девятый десяток идет, старается самостоятельно управляться с домашними заботами. Правда, утверждает, резвость не та. Зато, когда на пороге внуки, никого не допускает до накрытия праздничного стола. С уходом из жизни сыновей, Нина Дмитриевна находит радость в их наследниках. Бабушкой ее называют пятеро внуков и столько же правнуков. Они стараются как можно чаще бывать у нее, нередко их визит — сюрприз для Нины Дмитриевны. Когда же знает точный день приезда родных, с утра у окошка смотрит на дорогу.
— Знают о моей нелегкой судьбе, и что воспоминания ранят мое сердце, — заключает Дроздова.
— Дай Бог здоровья вам, Нина Дмитриевна! — желает односельчанке Александр Велитченко, подчеркивая, что, если не ей, то кому рассказывать нынешнему поколению суражан о войне.
Придет время, и подросший самый маленький житель ул. Сильницкого Матвей Петкун узнает не только о мужестве и стойкости непокоренных, но и о великом подвиге своего земляка, имя которого увековечено в названии улицы, на которой он проживает.
— Живая история — это наши старожилы. На улице Сильницкого проживают 90-летние Наталья Прохоровна Дмитриева и Нина Кирилловна Корнеева, 88-летняя Мария Тимофеевна Алексеева и 80-летняя узница Евгения Осиповна Васильева. Они — пример и в жизни, и в труде, который до сих пор признают источником всякого богатства. Именно он, по словам женщин, украшает и прославляет человека.
Самые старейшие жительницы одной из самых густонаселенных улиц горпоселка, оглядываясь назад, понимают, что успели сделать в жизни многое — жили по совести и оставили после себя что-то доброе, полезное. Из их уст это звучит как наказ нынешнему поколению односельчан.
На ул. Сильницкого немало работников лесного хозяйства. Здесь много лет назад обос-новалась и семья бывшего директора Суражского лесхоза Андрея Кривко.
Сельчане золотого возраста вспоминают былые годы с ностальгией. Говорят, что раньше на их улице детский смех звучал звонче, ребятня здесь была на каждом подворье. Сегодня на Сильницкого мальчишек и девчонок до 18 лет и десятка не наберется. У Матвея Петкуна, которому нет и годика, нет ровесников. Малыш в мае прошлого года появился на свет и стал первенцем в молодой семье Виктории и Алексея.
Председатель сельского Совета обнадеживает:
— Дети рождаются, значит, деревня живет и будет жить, а ее население — в веках прославлять имена земляков-патриотов!
Татьяна КНЯЗЕВА
Фото автора
